Биография группы "Дркин Бэнд"
Жизнь и смерть незамеченного российского рок-гения
Источник:novayagazeta.ru
Веня Д'ркин был Поэтом, Артистом и Сказочником. С трех больших букв. Многое о нем говорят в народе. Попробуем же и мы рассказать сказку про Дыра. Одну из возможных сказок – с маленькой буквы. А время торжественных од, дай-то Бог, никогда не наступит – Веня был бы этим недоволен...
Наш третий после Башлачева и Янки настоящий гений в рок-музыке прозвище имел какое-то до жути несерьезное – Веня Д'ркин. Позаимствованный у французов апостроф, применявшийся Веней для огласовки фонемы (дыр), только прибавлял к этой несерьезности особый утонченно-раздолбайский аромат.
Да и весь «творческий путь» Вени – в миру и «согласно паспорта» Александра Литвинова – словно бы специально проходил вдалеке от столбовых дорог постсоветского рока. Один из двух лучших концертов «Д'ркин Бэнда» (и одновременно в истории отечественной рок-музыки) записан был не ахти как, а второй не записан вовсе. Единственный настоящий студийный альбом («Все будет хорошо!») самим автором был признан совершенно неудачным. Никаких радиоротаций и видеоклипов – только любительские записи любительской камерой на чьих-то квартирах. Ни одной прижизненной пластинки. Зато были – и есть – песни, которые медленно, но верно начинает узнавать и петь – по фестивалям и подъездам – вся страна.
Что в тебе такого, Венечка?
В эпоху постмодернизма довольно трудно говорить о чистоте музыкальных стилей, о взаимовлиянии, о следовании традициям, о новаторстве в конце концов. Постмодернизм – это царство тотального «дежа вю»: все мы все это где-то уже слышали. Хорошо смазанная машина по производству «шоу-гениев» в этой ситуации в принципе не может давать сбоев. Но самое удивительное, что гении подлинные нет-нет да и рождаются на белый свет, незаметно ходят в школу, в армию и в институт, а потом вдруг расцветают рядом с нами во всю мощь своей зрелой, монументальной и труднопередаваемой на письме гениальности.
Как автора слов и исполнителя Д'ркина хочется сравнить только с Владимиром Семеновичем Высоцким (хотя присутствующие в творчестве Дыра пародии на «шесть альбомов ГО и пять альбомов БГ» дают невнимательным лицам основания для других, честно скажу, неверных сравнений), но лишь в том смысле, что, как и Высоцкий, Дыр есть подлинный певец народной жизни — образная система его стихотворного наследия хоть и ждет еще своих кандидатов и докторов филологических наук, ложится на сознание русскоязычного постсоветского человека сразу и целиком, накрывая его словно теплыми ладонями в дождь.
Сила же Д'ркина как автора и исполнителя музыки состоит в том, что он, похоже, унаследовал почти все основные музыкальные традиции бывшей одной шестой суши. Именно унаследовал – не «стырил», не «интерпретировал» и даже не «творчески преобразил». Вот взять и включить где-нибудь посреди диска «Апекс» – лучшую концертную запись Вени с бэндом (Воронеж, 97-й) – чистой воды провинциальный цыганский оркестр. Ан глядишь – оркестрик-то уже и еврейский. Еще несколько минут – и Дыровы «лабухи» играют рок-н-ролл. И все это – с прорывами русско-украинской степной тоски и разудало-советского покровительственно-широкого веселья. А если добавить сюда спетый в «как бы бардовской» традиции «Крышкин дом» (акустика, 96-й год, осень) или «Запись для дяди Коли» (весна 97-го), сочетающий рок с элементами рэпа и русского народного воя с «симфонической» скрипкой Вероники Беляевой...
Как это было вживую, можно теперь только гадать (я и сам не видел, не слышал). Но очевидно одно – кто бы ни пел теперь Дыровы песни, так здорово, как у него самого, все равно не выйдет. Даже у Тамарки Кожекиной, девушки с нерядовыми вокальными и артистическими данными, получается хоть и очень хорошо, да не так. Превзойти себя мог бы только сам Дыр. Но Дыру теперь не до того, он сейчас на небесах, с ангелами разговаривает.
...Когда Дыр приехал покорять Москву осенью 96-го, он тут просто ни до кого не дозвонился. Было в записной книжке несколько верных «вписочных» телефонов, но к трубкам как назло никто не подходил. Долго ли, коротко ли – дело к ночи. Веня решил на вокзале не ночевать. Он решил ночевать в поезде. Взял билет и поехал в Питер. В Питере весь день гулял, оттуда же дозвонился-таки в Москву и следующей ночью снова мирно покачивался вдоль самой прямой железной дороги в России. Дорога же к успеху оказалась отнюдь не прямой. Вернее, дороги-то, почитай, никакой и не вышло. В столице ждал Веню тупик.
Распад обычных человеческих коммуникаций, происшедший в бывшем СССР, ударил Дыра больнее некуда – насмерть. Песни Александр Литвинов – тогда еще не Д'ркин, а Дрантя – начал писать при жизни СССР и советского рока, но в полную силу вошел позже, в купонно-ваучерно-МММутные времена безвременья, когда не то что рок-музыка — сама жизнь человеческая, казалось, потеряла свою ценность. Но что же было делать с талантом, проклюнувшимся не ко времени? Дрантя принялся его расточать почем зря.
В 94-м он отправился на «Оскольскую лиру» – жанровый фестиваль на стыке рока и бардовской песни, проходящий на природе в г. Старый Оскол. Молодой автор Саша Литвинов хотел подшутить над приятелем, носившим прозвище Дыркин, и записался в очередь на концерт под его именем. Когда же из динамиков разнеслось: «Выступает Вениамин Дыркин из Максютовки!!!» – отступать было уже поздно, надо было выходить и петь. Саша – нет, теперь уже Веня, – спел так, что «убрал» на фестивале всех; торжествующее: «Дыркина слышали?!» понеслось по палаткам, а потом и по прилегающим областям России и Украины. Литвинов не Литвинов – поздно было пить «Боржоми»... Д'ркин, что называется, проснулся знаменитым. В узких кругах песенного андерграунда.
Собственно, какую-такую «путевку в жизнь» мог дать в 94-м рок-бардовский фестиваль? К каким-таким широким массам лицом поворотить? Ну разве что пополнилась записная книжка телефонами поэтов в городах средней полосы. «Лира-95» ситуацию изменила несильно. И начал Веня кочевать. В 96-м докочевал до Москвы. А в Москве – тупик.
В Москве Веня сыграл в паре-тройке сборных концертов в Театре песни «Перекресток» (полный зал тут – это человек 40, от силы – 50). Виктор Луферов, известный на всю страну бард и основатель «Перекрестка», оценил Веню, позволил жить при театре. Но большего не мог. Не имел ни связей в «шоу-биз»-сфере, ни желания туда проникать, ни особых контактов с рок-тусовкой, для которой Веня был куда более своим и по звучанию, и по подаче.
Я вот все думаю: в 96-м уже снова работал в Москве клуб «Форпост», давний оплот подлинного, некоммерческого рока, и попадись Д'ркин на глаза Алексею Яковлеву... Фестивали, концерты, пластинки... Нет, ничего этого тогда не было. Дыр записал при оргподдержке Луферова акустический, текстами и интонацией взмывающий до высокого трагизма, сборник «Крышкин дом», не получивший тогда большого хождения, перекантовался еще несколько месяцев в Первопрестольной да и повалил обратно, на юга. Родом, кстати сказать, Дыр был не из Максютовки, а из города Свердловска Луганской области. То бишь был гражданином Украины (это потом создаст какие-то проблемы в московской больнице).
Все последующие визиты Д'ркина в Москву уместнее было бы назвать наскоками. Приехал, поговорил с парой людей, провисел пару дней, концерта нигде не сыграл, уехал. А по Москве, по «правильным» рукам, уже ходили кассеты, уже была первая, пока «подпольная» слава, но Дыр протусовался мимо всего этого, как будто это была не его слава, а чья-то еще. Любви и человеческого тепла ему хватало в Воронеже, Белгороде, Старом Осколе. А что могла дать художнику Москва? В Москву Дыр уже, видно, не верил. Придыхание «он – гений» порхало над столицей совершенно отдельно от бренного тела Александра Литвинова. От слишком бренного тела.
Весь идиотизм нашей московской неповоротливости, нашего сытого барства (даже если речь идет об «аскающих» у метро нищеватых неформалах) в данном случае состоял в том, что Веня в тот момент уже был серьезно болен. Болен редкой формой рака. Сказывают, что еще в Советской армии, в дождик, заночевал он как-то под охраняемым вагоном. А в вагоне было нечто радиоактивное...
Так или иначе, Москва вспомнила про Дыра слишком поздно – весной 99-го, после полутора десятков химиотерапий. И бросилась спасать. Без дураков, очень многие люди сделали все, что могли. Собрали кучу денег. Устроили в лучшую в стране больницу. Пробились с криком о помощи на телевидение, в программу «Взгляд». К постели Дыра приходила известная всем певица Валерия, предлагала контракт, студию, деньги. Только было уже поздно. Человек угасал.
Валерию друзья Дыра худым словом не поминают. Она и ее муж продюсер Александр Шульгин рук умирающему гению не выкручивали, к родственникам не подкапывались. Дыр никаких бумаг не подписал, хотя контракт внимательно выслушал (Валерия читала ему вслух). Сказывают, ответил: «Что еще может дать Москва художнику, кроме...».* Дальше непечатно.
Когда врачи сделали все (и все без пользы), они сдали Дыра на руки друзьям, жене Полине и матери Майе Степановне. Сказали: помрет через день-два. Веню отвезли на лоно природы, в подмосковный Королев. Он продержался еще девять дней, до 21 августа, будто космонавт на задании. Здесь, на родине отечественной космонавтики, в окружении близких людей, в возрасте 29 лет и умер Александр Литвинов, человек космического таланта и космического невезения. Сказал Полине, процитировав одну из своих песен: «Ну, я пошел...». И... пошел. Тут – все вспоминают – как раз случился порыв ветра. А так погода была тихая, ангельская.
Хоронить Веню повезли домой, на Украину. Когда открыли цинковый гроб – внутри были мощи...
И тут началось: фестивали, концерты, пластинки...
Влад ТУПИКИН
«НОВАЯ ГАЗЕТА» № 41 от 10 июня 2002 г.
© АНО РИД «НОВАЯ ГАЗЕТ
Музыканта, Художника и Автора замечательных сказок, трижды лауреата фестиваля "Оскольская Лира". Его помнят и любят в Москве, Воронеже, Белгороде, Старом Осколе, Харькове, Донецке, Луганске... Манера пения, необычный для исполнителей авторской песни стиль стихосложения, незаурядные актерские способности, демонстрируемые во время концертных программ - все это живо выделяет его среди остальных музыкантов.
Творчество Вени Д'ркина находится на стыке акустического рока и авторской песни. По мнению многих музыкальных критиков, он один из самых ярких рок-авторов 90-х годов. В его творчестве простые слова сплетаются в причудливые узоры, а музыка неразделима с исполнителем и исходит не только из гитары, но и из странных жестов и непонятных взглядов.
Родился Веня 11 июня 1970 года в городе Свердловске Луганской области. Учился в школе N 18 г. Свердловска. С 7 лет Веня начинает писать стихи, с 12 лет - рисовать и писать маслом картины, с 14 лет - руководить школьным ВИА. Тогда же он научился играть на гитаре и уже до конца жизни не выпускал ее из рук.
После окончания школы Веня Д'ркин поступает в Рижское военно-политическое училище, но из-за травмы ноги не может его закончить. Поступает в Донецкий политехнический институт, но в 1991-м году переводится в Луганский сельскохозяйственный институт.
За свою жизнь он менял не только учебные заведения. Кем ему только не приходилось быть: и художником, и комбайнером, и водителем, и слесарем, и сторожем, и даже учителем физики!
В начале 90-х годов его песни стали приобретать определенную популярность среди окружавших его людей. Среди знакомых Вени было очень много творческих личностей - например, известный всем Сергей "Чиж" Чиграков. Некая известность к Вене Д`ркину приходит в 1994 году - когда он становится лауреатом фестиваля поэзии и поэтической песни "Оскольская Лира".
Лауреатом этого же фестиваля он становится и в 95-м и 96-м годах, и именно на этом фестивале родилось имя Веня Д`ркин, под которым он вошел в историю. Существует несколько версий того, как это произошло. Одна из версий выглядела так: на фестивале к Вене подбегает какая-то суровая женщина и, моргая злобными глазами, спрашивает его имя. Смутившись Веня ответил "паролем" из одной местной шутки, дескать, я -еня Д`ркин, из Максютовки, ничего не подозревая. В итоге он стал лауреатом, как -"Веня Д'ркин из Максютовки".
Другая версия заключается в том, что молодой автор решил подшутить над приятелем, носившим прозвище "Дыркин", и записался в очередь на концерт под его именем. Когда же из динамиков разнеслось: "Выступает Вениамин Дыркин из Максютовки!" - отступать было уже поздно. В дальнейшем в его псевдониме букву "ы" сменил заимствованный у французов апостроф.
В 1996 году Вене надоело, что его песни знают только 20-30 его друзей, с которыми он ежедневно встречается, и отправляется покорять Москву. В Москве он почти никого не знает. В записной книжке Вени было несколько верных "вписочных" телефонов, но к ним как назло никто не подходит. Так, ни до кого не дозвонившись, Веня садится на поезд и отправляется в Питер. Из Питера он дозванивается в Москву до театра "Перекресток" - Виктору Луферову и договаривается, что он будет жить там, заодно подрабатывать рабочим сцены.
Тогда у Вени Д'ркина появился шанс познакомиться с людьми, которые вращаются в кругах, интересующихся авторской песней и смежными направлениями. В "Перекрестке" он работает некоторое время, знакомится, в частности, с Геннадием Жуковым - автором-исполнителем из Ростова-на-Дону. Они даже готовят совместную программу и выступают на нескольких концертных площадках в Москве. Заодно Веня начинает представлять широкой аудитории свои песни. Однако, не имея ни связей в сфере шоу-бизнеса, ни большого желания туда проникать, ни особых контактов с рок-тусовкой, через несколько месяцев возвращается домой.
Все последующие визиты Д'ркина в Москву уместнее было бы назвать наскоками. Приехал, поговорил с парой людей и уехал. А по Москве уже ходили кассеты, и появилась первая, пока еще подпольная слава.
В конце 1996 года он при помощи студии "Остров" записывает альбом "Крышкин дом" - по сей день, считающейся, одной из лучших записей Вени Д'ркина. После этого был записан студийный альбом с аранжировками "Все будет хорошо!" - впоследствии самим автором признанный совершенно неудачным.
В 97-м году Веня Д'ркин участвует в нескольких концертах в городе Москве, в том числе в праздновании 850-летия Москвы, а также ездит по городам Подмосковья. С ним начинают играть разные музыканты. Одним, из которых становится - скрипачка Вероника Беляева. Таким образом, рождается так называемый "Д'ркин-бэнд". Это название впервые прозвучало на Воронежском Фестивале, и последовавшими за ним несколькими концертами.
За десять лет (1989 - 1999) Веня Д'ркин написал около полутора сотен песен; далеко не все они есть в качественной записи, кое-что могло быть, и не записано вообще - сейчас его друзья по крохам собирают фонограммы.
У Вени Д'ркина не было никаких радиоротаций и видеоклипов - только любительские записи любительской камерой на чьих-то квартирах и ни одной прижизненной пластинки.
В 98-м году он записал альбом "Live in Voronezh". К сожалению, тяжелая болезнь нарушила его дальнейшие творческие планы.
Заболел Александр Литвинов еще в августе 1997. Диагноз был поставлен только месяца через два. Лимфогранулематоз, злокачественное поражение лимфы. За несколько месяцев до начала болезни Д*ркин написал несколько песен, в которых слишком уж прямым текстом речь шла о неизлечимой болезни, о смерти.
...Мой самолет был болен, тяжело болен,
Неизлечимо болен пароходиком в море.
Мой самолетик помер, насовсем помер,
Он умирал долго от пароходика в море...
/"Самолетик" 1997/
Последняя фонограмма, записанная Веней (февраль 1999) - музыкальная пьеса-сказка под названием "Тае Зори". В сюжетную ткань сказки, которой не суждено было стать законченным произведением, Д'ркин вплетал собственное ожидание смерти. Последние фрагменты черновой записи этой сказки - песни "Чай", "Ничего не случилось", "Письма" выбиваются и по сюжету, и по интонации, и по стилю из романтической зарисовки-фэнтэзи a la Толкиен, перерастая в исповедь умирающего человека.
В июле 1999-го его перевезли из Луганска в Московский Гематологический Центр. Там был поставлен новый диагноз - лимфосаркома. Теперь уже трудно сказать, был ли ошибочным первый диагноз, или во время болезни произошло перерождение раковых клеток.
21 августа 1999 года в 7 часов вечера Александр Михайлович Литвинов умер. 24 августа его похоронили на городском кладбище в Свердловске.
Веня Д'ркин остался для нас всегда молодым, всегда близким, но никогда не понятным до конца.
Дискография:
Веня Д'ркин "Все будет хорошо!" (1997). Издано в 1997-м (кассета).
Веня Д'ркин и "Д*р-Бэнд" "Вернулся с неба" (Белгородский концерт 25 мая 1998 года) издано в 1999-м.
Вениамин Д'ркин "Крышкин дом" (1996). Издано в 2000-м.Тираж 1000 экз.
Вениамин Д'ркин "Запись для дяди Коли" (1997) Издано в 2001-м.Тираж 300 экз.
"Д'ркин Бэнд" "Апекс" (концерт в ЦкиБ "Апекс", Воронеж, 3 июня 1997 года). Изданно в 2002-м.Тираж 1000 экз.
Вениамин Дэркин "Ok Club" (CD-R,Концерт в Обнинске)Издано в 2002-м.Тираж 100 экз.
Веня Д'ркин "ДрДом" - видео, формат МР4 ("квартирник" в Старом Осколе, 1996). Издано в 2002-м.Тираж 300 экз.
